Вячеслав Пронин: «Российские сельхозмашиностроители уже в одном ряду с мировыми лидерами»
ИНТЕРВЬЮ: В этом году в рамках выставки AGROSALON 2020 в восьмой раз пройдет независимый профессиональный конкурс инновационной агротехники. О тенденциях в отрасли и месте отечественной сельхозтехники в «общем зачете» нам рассказал заместитель директора Ассоциации «Росспецмаш» Вячеслав Пронин.
Из материала вы узнаете:
– Как менялась доля отечественной техники на российском рынке с 2013 по 2019 годы.
– На что стоит обратить внимание российским производителям техники, чтобы улучшить свои позиции среди конкурентов.
Из материала вы узнаете:
– Как менялась доля отечественной техники на российском рынке с 2013 по 2019 годы.
– На что стоит обратить внимание российским производителям техники, чтобы улучшить свои позиции среди конкурентов.
Вячеслав Пронин, заместитель директора Ассоциации «Росспецмаш»
По мнению специалистов, у российских машиностроителей есть основания надеяться на призовые места в конкурсе инновационной агротехники. Подробнее о тенденциях в отрасли и месте отечественной сельхозтехники в «общем зачете» нашему журналу рассказал заместитель директора Ассоциации «Росспецмаш» Вячеслав Пронин.
— Вячеслав Вадимович, с самого первого конкурса вы входите в состав жюри, видели одним из первых все инновации последних 10–15 лет. Как меняется количественный и качественный состав участников, какие ожидания у вас от будущего мероприятия?
— Ожидания очень большие. Прежде всего это связано с ростом инвестиций предприятий в НИОКР. Мировые флагманы сельхозмашиностроения активно инвестируют в роботизацию, автоматизацию, повышение автономности техники. Это и автопилоты, и дистанционное управление и диагностика, и многое другое. Наши отечественные производители тоже следуют общей тенденции. И результаты уже дают знать о себе.
На выставке Agritechnica в Ганновере российская компания Ростсельмаш впервые получила медаль за свои разработки. Это уже показатель того, что наш производитель в одном ряду с мировыми лидерами. Российские предприятия готовы вкладываться в инновационность, в повышение потребительских свойств своих машин. Следствие этого процесса — повышение эффективности, качества выполняемых работ, снижение издержек, нагрузки на оператора, вредного воздействия на окружающую среду и человека и многое другое.
Я думаю, что именно в этом поле будут представленные инновации, каких-то радикальных разворотов в этом году не будет, образно говоря, «летающий комбайн» не появится. Но при этом мы ждем бурного развития уже работающих идей, их углубления, внедрения в массовый сегмент машин.
Если раньше автоматизированные системы ставились на машины премиальных марок, то сейчас, учитывая масштаб внедрения таких инноваций, они становятся дешевле, их уже внедряют на массовых моделях. Ожидания в первую очередь связаны с усилением этих тенденций и большей распространенностью инновационных систем для массового потребителя.
Российский павильон на выставке Agritechnica 2019 в Германии. Впервые за всю историю российская разработка — система Night Vision компании Ростсельмаш — получила медаль выставки
— Из вашего опыта работы в составе жюри конкурса: что производило сильное впечатление, скажем, шесть лет назад и что впечатляет сейчас?
— Еще несколько лет назад очень сильно впечатляли разработки, связанные с дистанционным обслуживанием машин, зачатки решений по картированию. Понятно, что эти системы уже существовали в других отраслях, но они только-только начинали внедряться в сельхозмашины.
А сейчас сам факт наличия этой системы на машине не слишком впечатляет, даже не удивляет. Это уже обыденность и необходимость. Когда-то и наличие кондиционера в кабине воспринималось как роскошь, а сегодня покупку машины без кондиционера никто не будет даже рассматривать. Условия работы оператора, внимание к его здоровью — важный критерий для производителей и для покупателей.
Сегодня, опять-таки, удивляет глубина внедрения современных систем, чего было очень сложно ожидать совсем недавно. Заявления, что через 10 лет у нас по полям будет ездить техника без оператора, недавно казались очень смелыми. А сейчас мы видим, что это уже не фантастика. Действительно, еще лет пять, и нашей реальностью, повседневностью станут хозяйства, в которых один оператор с помощью пульта будет управлять несколькими тракторами или комбайнами на поле. Человек будет в меньшей степени участвовать в процессе и в большей — решать интеллектуальные задачи.
— Еще несколько лет назад очень сильно впечатляли разработки, связанные с дистанционным обслуживанием машин, зачатки решений по картированию. Понятно, что эти системы уже существовали в других отраслях, но они только-только начинали внедряться в сельхозмашины.
А сейчас сам факт наличия этой системы на машине не слишком впечатляет, даже не удивляет. Это уже обыденность и необходимость. Когда-то и наличие кондиционера в кабине воспринималось как роскошь, а сегодня покупку машины без кондиционера никто не будет даже рассматривать. Условия работы оператора, внимание к его здоровью — важный критерий для производителей и для покупателей.
Сегодня, опять-таки, удивляет глубина внедрения современных систем, чего было очень сложно ожидать совсем недавно. Заявления, что через 10 лет у нас по полям будет ездить техника без оператора, недавно казались очень смелыми. А сейчас мы видим, что это уже не фантастика. Действительно, еще лет пять, и нашей реальностью, повседневностью станут хозяйства, в которых один оператор с помощью пульта будет управлять несколькими тракторами или комбайнами на поле. Человек будет в меньшей степени участвовать в процессе и в большей — решать интеллектуальные задачи.
— То есть можно говорить о качественном изменении кадров для сельского хозяйства?
— Конечно. И техника становится интеллектуальнее, и работа оператора. Он может решать более созидательные задачи. Следить не за тем, чтобы машина шла четко по кромке пахоты, а за тем, на какой глубине идет обработка, как пласт откидывается и т. д.
Мы не говорим о том, что эта интеллектуализация приведет к отказу от участия человека, снизит востребованность людей на селе. Просто вырастут требования к их квалификации, а труд начнет цениться даже больше, ведь творческие задачи остаются.
Уже сейчас, когда техника стоит по 30 млн рублей, для управления ищут толкового, квалифицированного специалиста, который владеет базовыми инженерными и агрономическими знаниями, чтобы настраивать эту технику для различных рабочих процессов; который имеет навык работы с компьютером, чтобы получать и понимать данные. Уже сейчас требования к квалификации оператора, управляющего сельхозмашинами, достаточно высокие.
— Конечно. И техника становится интеллектуальнее, и работа оператора. Он может решать более созидательные задачи. Следить не за тем, чтобы машина шла четко по кромке пахоты, а за тем, на какой глубине идет обработка, как пласт откидывается и т. д.
Мы не говорим о том, что эта интеллектуализация приведет к отказу от участия человека, снизит востребованность людей на селе. Просто вырастут требования к их квалификации, а труд начнет цениться даже больше, ведь творческие задачи остаются.
Уже сейчас, когда техника стоит по 30 млн рублей, для управления ищут толкового, квалифицированного специалиста, который владеет базовыми инженерными и агрономическими знаниями, чтобы настраивать эту технику для различных рабочих процессов; который имеет навык работы с компьютером, чтобы получать и понимать данные. Уже сейчас требования к квалификации оператора, управляющего сельхозмашинами, достаточно высокие.
— Кто сегодня «законодатель мод» в производстве агромашин? И как далеко от лидеров отечественные производители?
— Уже много лет американские и немецкие компании — в авангарде. Это связано с тем, что, с одной стороны, у них на родине созданы более благоприятные, чем у нас, условия для развития бизнеса — налоговая система выстроена более удобно, дешевые кредитные ресурсы, более располагающий инвестиционный климат. С другой стороны, глобальные компании стремятся повысить уровень своего продукта, увеличить маржинальность. В конечном счете, вкладывая в производство, они зарабатывают больше на реализации своих машин. Таким образом, пальма первенства по-прежнему у европейских и американских компаний.
Наши отечественные производители, хоть и не обладают такой финансовой мощью, как американские и немецкие коллеги, но при этом имеют нечто более ценное — это пытливый ум, практичность. Они не отрываются от земли в своих инновационных поисках, не стремятся к недостижимому на данном этапе, не мечтают о том, что «комбайн полетит». Они решают насущные задачи. И это полезно, по крайней мере в краткосрочной перспективе. Место наших производителей все ближе к лидерам. Наши компании участвуют в международных инновационных конкурсах, получают награды. В России они уже успешно конкурируют с западными производителями.
Кстати, как раз за счет отсутствия такой финансовой мощи, как у западных коллег (хотя я не говорю, что это хорошо, что не стоит стремиться к этой мощи!), наши разработки даже интереснее, потому что они дешевле, проще, надежнее, а приводят к тому же самому результату, что и более дорогие зарубежные аналоги.
Если говорить о компаниях из Азии, Африки, Южной Америки, там, конечно, меньший инновационный потенциал. Для Китая, Юго-Восточной Азии более насущная проблема — просто механизировать сельский труд. Тогда как у нас степень механизации достаточно высокая, и мы уже думаем об автоматизации.
При этом есть японские коллеги, которые тоже вкладываются во внедрение интеллектуальных систем, но они не так широко представлены на нашем рынке. И чаще всего сельское хозяйство — не главная точка приложения их сил. Например, японская корпорация TOPKON занимается и строительством, и медициной, и в том числе сельским хозяйством…
— Уже много лет американские и немецкие компании — в авангарде. Это связано с тем, что, с одной стороны, у них на родине созданы более благоприятные, чем у нас, условия для развития бизнеса — налоговая система выстроена более удобно, дешевые кредитные ресурсы, более располагающий инвестиционный климат. С другой стороны, глобальные компании стремятся повысить уровень своего продукта, увеличить маржинальность. В конечном счете, вкладывая в производство, они зарабатывают больше на реализации своих машин. Таким образом, пальма первенства по-прежнему у европейских и американских компаний.
Наши отечественные производители, хоть и не обладают такой финансовой мощью, как американские и немецкие коллеги, но при этом имеют нечто более ценное — это пытливый ум, практичность. Они не отрываются от земли в своих инновационных поисках, не стремятся к недостижимому на данном этапе, не мечтают о том, что «комбайн полетит». Они решают насущные задачи. И это полезно, по крайней мере в краткосрочной перспективе. Место наших производителей все ближе к лидерам. Наши компании участвуют в международных инновационных конкурсах, получают награды. В России они уже успешно конкурируют с западными производителями.
Кстати, как раз за счет отсутствия такой финансовой мощи, как у западных коллег (хотя я не говорю, что это хорошо, что не стоит стремиться к этой мощи!), наши разработки даже интереснее, потому что они дешевле, проще, надежнее, а приводят к тому же самому результату, что и более дорогие зарубежные аналоги.
Если говорить о компаниях из Азии, Африки, Южной Америки, там, конечно, меньший инновационный потенциал. Для Китая, Юго-Восточной Азии более насущная проблема — просто механизировать сельский труд. Тогда как у нас степень механизации достаточно высокая, и мы уже думаем об автоматизации.
При этом есть японские коллеги, которые тоже вкладываются во внедрение интеллектуальных систем, но они не так широко представлены на нашем рынке. И чаще всего сельское хозяйство — не главная точка приложения их сил. Например, японская корпорация TOPKON занимается и строительством, и медициной, и в том числе сельским хозяйством…
— Вы упомянули об успешной конкуренции внутри страны. Каково соотношение отечественной и импортной сельхозтехники в общем объеме продаж на внутреннем рынке?
— Если говорить о продажах в России импортной и отечественной сельхозтехники, то соотношение в нашу пользу — 52,2% внутреннего рынка занимают российские производители. Если говорить о качестве и функциональности, то сейчас уровень нашего производства полностью сравнялся с уровнем поставляемых из-за границы моделей. При этом наши машины даже имеют преимущества по ремонтопригодности, адаптированности к условиям, цене. Поэтому мы наблюдаем постоянный рост доли российской техники на внутреннем рынке. С 2013 по 2019 годы она выросла с 24 до 52,2%.
— Каковы, с вашей точки зрения, сильные и слабые стороны нашей техники?
— Учитывая тот факт, что рынок открытый и потребитель всегда может сравнивать отечественные машины с зарубежными аналогичного назначения, растет роль промышленного дизайна: по внешнему виду наша техника пока проигрывает. Тогда как западные коллеги в это активно вкладываются, и у них получаются внешне интересные машины с оригинальным дизайном, брендовым имиджем.
Наши предприятия в меньшей степени уделяют этому внимание, хотя уже в последнее время мы видим, что, например, в компании Ростсельмаш активно работают над внешним видом, и последние модели выглядят очень современно. Недавно была премьера «Пегас-Агро» — опрыскиватель «Туман‑3». Компания заказывала промдизайн в студии Артемия Лебедева! С одной стороны, сохранились все плюсы — многофункциональность, относительно невысокая стоимость, скоростные характеристики, экономичность, бережливость по отношению к посевам, но при этом машина еще и очень привлекательная. Что называется, не стыдно показать соседу.
Промышленный дизайн — это тот же маркетинг. Поэтому, если говорить о тех направлениях, которые стоило бы усилить, то это именно оно, повышение эстетических характеристик техники. Потому что в технологическом плане — и это наша сильная сторона — разница уже сгладилась.
Скептики могут возражать, но мы периодически видим протоколы испытаний отечественной и зарубежной техники. Есть документальное подтверждение, что наши машины ломаются не чаще, чем зарубежные аналоги. Конечно, если машина из другого сегмента, если она в три раза дешевле (допустим, из более дешевых материалов), то логично, что она будет ломаться чаще. Но машины-одноклассники соответствуют своим зарубежным собратьям и по качеству, и по надежности. Если мы сравняемся и по дизайну, то не только отвоюем свой внутренний рынок, но и солидно увеличим долю на внешнем.
— Если говорить о продажах в России импортной и отечественной сельхозтехники, то соотношение в нашу пользу — 52,2% внутреннего рынка занимают российские производители. Если говорить о качестве и функциональности, то сейчас уровень нашего производства полностью сравнялся с уровнем поставляемых из-за границы моделей. При этом наши машины даже имеют преимущества по ремонтопригодности, адаптированности к условиям, цене. Поэтому мы наблюдаем постоянный рост доли российской техники на внутреннем рынке. С 2013 по 2019 годы она выросла с 24 до 52,2%.
— Каковы, с вашей точки зрения, сильные и слабые стороны нашей техники?
— Учитывая тот факт, что рынок открытый и потребитель всегда может сравнивать отечественные машины с зарубежными аналогичного назначения, растет роль промышленного дизайна: по внешнему виду наша техника пока проигрывает. Тогда как западные коллеги в это активно вкладываются, и у них получаются внешне интересные машины с оригинальным дизайном, брендовым имиджем.
Наши предприятия в меньшей степени уделяют этому внимание, хотя уже в последнее время мы видим, что, например, в компании Ростсельмаш активно работают над внешним видом, и последние модели выглядят очень современно. Недавно была премьера «Пегас-Агро» — опрыскиватель «Туман‑3». Компания заказывала промдизайн в студии Артемия Лебедева! С одной стороны, сохранились все плюсы — многофункциональность, относительно невысокая стоимость, скоростные характеристики, экономичность, бережливость по отношению к посевам, но при этом машина еще и очень привлекательная. Что называется, не стыдно показать соседу.
Промышленный дизайн — это тот же маркетинг. Поэтому, если говорить о тех направлениях, которые стоило бы усилить, то это именно оно, повышение эстетических характеристик техники. Потому что в технологическом плане — и это наша сильная сторона — разница уже сгладилась.
Скептики могут возражать, но мы периодически видим протоколы испытаний отечественной и зарубежной техники. Есть документальное подтверждение, что наши машины ломаются не чаще, чем зарубежные аналоги. Конечно, если машина из другого сегмента, если она в три раза дешевле (допустим, из более дешевых материалов), то логично, что она будет ломаться чаще. Но машины-одноклассники соответствуют своим зарубежным собратьям и по качеству, и по надежности. Если мы сравняемся и по дизайну, то не только отвоюем свой внутренний рынок, но и солидно увеличим долю на внешнем.
Опрыскиватель «Туман-3». Промышленный дизайн машины выполняла студия Артемия Лебедева
— Как на качество отечественного сельхозмашиностроения влияет локализация производства западных игроков рынка?
— Локализация локализации рознь. Не все компании, которые говорят, что локализуют производство на российском рынке, действительно это делают. Кто-то привозит своих поставщиков компонентов, кто-то привозит технологию, начинает здесь выполнять и развивать какие-то ключевые компетенции. Такая локализация, конечно, на пользу. Например, если привезти производителя гидравлики, ему не будет выгодно работать только на один завод. Он расширит свои связи и обеспечит своим продуктом как можно большее количество предприятий. И все от этого только выиграют: снизится стоимость, повысится качество сервисного обслуживания и т. д.
Некоторые компании приходят просто с декларацией о локализации — осуществляют глубокое дилерство, так сказать. От такой локализации пользы мало. Но если инвесторы приходят производить здесь технику и приводят за собой поставщиков компонентов — это играет на руку и отечественным производителям.
Кроме того, чтобы стать лучше, нужно соревноваться с лучшими. Соответственно, соревнование с более финансово мощными зарубежными производителями позволяет нам наращивать потенциал, становиться лучше и сильнее.
— Как вы считаете, что необходимо нашим производителям, чтобы всерьез конкурировать с безусловными лидерами на мировом рынке?
— Нам не нужны какие-то специальные меры поддержки. Нужно, чтобы правительство своими действиями уравняло условия, в которых работают наши предприятия с условиями, в которых работают их зарубежные коллеги. Например, стоимость кредитных ресурсов для немецких производителей — 2–3%, а для отечественных — 12%. Эту разницу нужно как-то нивелировать. Именно разницу! Никаких специальных преференций, необходимы просто равные условия. Если даже в текущей ситуации наши компании во многих сегментах уже успешно конкурируют с западными, то в равных — я убежден — они завоюют внешние рынки.
Лариса Никитина
— Локализация локализации рознь. Не все компании, которые говорят, что локализуют производство на российском рынке, действительно это делают. Кто-то привозит своих поставщиков компонентов, кто-то привозит технологию, начинает здесь выполнять и развивать какие-то ключевые компетенции. Такая локализация, конечно, на пользу. Например, если привезти производителя гидравлики, ему не будет выгодно работать только на один завод. Он расширит свои связи и обеспечит своим продуктом как можно большее количество предприятий. И все от этого только выиграют: снизится стоимость, повысится качество сервисного обслуживания и т. д.
Некоторые компании приходят просто с декларацией о локализации — осуществляют глубокое дилерство, так сказать. От такой локализации пользы мало. Но если инвесторы приходят производить здесь технику и приводят за собой поставщиков компонентов — это играет на руку и отечественным производителям.
Кроме того, чтобы стать лучше, нужно соревноваться с лучшими. Соответственно, соревнование с более финансово мощными зарубежными производителями позволяет нам наращивать потенциал, становиться лучше и сильнее.
— Как вы считаете, что необходимо нашим производителям, чтобы всерьез конкурировать с безусловными лидерами на мировом рынке?
— Нам не нужны какие-то специальные меры поддержки. Нужно, чтобы правительство своими действиями уравняло условия, в которых работают наши предприятия с условиями, в которых работают их зарубежные коллеги. Например, стоимость кредитных ресурсов для немецких производителей — 2–3%, а для отечественных — 12%. Эту разницу нужно как-то нивелировать. Именно разницу! Никаких специальных преференций, необходимы просто равные условия. Если даже в текущей ситуации наши компании во многих сегментах уже успешно конкурируют с западными, то в равных — я убежден — они завоюют внешние рынки.
Лариса Никитина
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ >>
